Натаниэль Хоу — один из персонажей DLC «Dragon Age: Начало — Пробуждение», который может примкнуть к отряду главного героя. Если, конечно, Страж-командор не выберет иную судьбу. Чем так примечателен человек и как его присутствие сказывается на дальнейшем развитии событий, пойдет речь в статье.
Об игре
В дополнении Dragon Age: Origins — Awakening действие происходит в области под названием Амарантайн. Деятельность главного героя связана напрямую с неутихающей активностью Порождений Тьмы, не отступивших в свои норы после поражения Архидемона. Предстоит узнать, что происходит. Ведь появление новых вождей нечестивой орды грозит новым Мором еще не оправившемуся от потерь Денериму.
Игра интересна не только новыми функциональными возможностями протагониста, но и своеобразными хитросплетениями судьбы. Одно из таких неожиданных поворотов — появление Натаниэля Хоу в Dragon Age.
История падения
Протагонисту приходится иметь дело с этим весьма влиятельным семейством в оригинальной версии игры. Хоу — один из старейших родов Ферелдена. Всячески поддерживали короля Мерика и Логэйна Мак-Тира. Доблесть Рендона проявилась в битве на Белой реке, где семейство стояло плечом к плечу вместе с Кусландами.
Но впоследствии взгляды эрла Амарантайна претерпели изменения, что привело к предательству. Резиденция Кусландов осталась практически без присмотра ввиду переброски гарнизона под Остагар, чем незамедлительно воспользовался Рендон для захвата власти, присоединив к своим владениям весь Денерим.
Узнав, что при Остагаре сумели уцелеть Серые Стражи, вероломный политик пытается всячески решить данную проблему и прибегает к помощи Антиванских Воронов.
Ближе к концу игры становится известно о злодеяниях «Денеримского Мясника», который повысил налоги, разрешал стражникам нападать на мирных жителей и даже пытался уговорить Логэйна (который уже запятнал свою репутацию позорной капитуляцией при Остагаре) убить собственную дочь ради политических интриг.
Такой негативной является история отца того самого персонажа, который повстречается в DLC. Его судьба решается по приближении Совета Земель. Однако на собрании не будет суда над преступником: Рендон Хоу просто погибнет в стычке с главным героем и его спутниками.
Натаниэль
По иронии судьбы, сын является противоположностью. Находясь в Вольной Марке, юноша получил искаженную информацию о деятельности Рендона. Считая отца жертвой политических заговоров, сын крайне негативно относится к Серым Стражам, захватившим Амарантайн, и пытается украсть из имения фамильное имущество, на чем и попадается.
В таком свете и предстает впервые Натаниэль Хоу в "Драгон Эйдж". Стражу-командору придется принимать решение о дальнейшей судьбе незадачливого воришки: казнить или помиловать.
При положительном исходе персонаж примкнет к отряду, чем вызовет недовольство Огрена и Андерса. Со временем юноша пройдет посвящение в Серые Стражи и расскажет историю своего рода, упомянув о Подрике Хоу, который был принят в орден, но погиб во время проведения ритуала.
Постепенно Натаниэль Хоу проникается уважением к своим новым спутникам. При условии выполнения личного квеста — поиска сестры Делайлы — новобранцу откроется истина о преступлениях отца.
Эпилог. Хоу и Кусланд
Натаниэль ни разу не упомянут Рендоном в многочисленных диалогах оригинальной игры, хотя мятежный правитель немало говорит о своих детях. Так происходит либо из-за того, что сын слишком далеко, либо ввиду скрытых семейных разногласий.
Когда свет правды откроет глаза Натаниэлю, он приложит все усилия, чтобы очистить свою фамилию. Например, в эпилоге будет сказано следующее:
- уйдя на пенсию, оставит племянника в качестве Стража-командора;
- придя на выручку Фергусу Кусланду в тяжелой ситуации, заслужит уважение последнего, в благодарность получит назад часть своих земель и будет удостоен собственной статуи перед замком;
- кроме того, Натаниэль Хоу встретится и в Dragon Age 2.
В целом нельзя сказать, что персонаж играет какую-либо ключевую роль. Обычный спутник, раскрывающий чуть шире стандартную сюжетную линию и желающий восстановить утраченную честь своей семьи.
А еще сильный человек, преодолевший предрассудки и признавший ошибки. Сюжет покажется особенно интересным тем, кто в Dragon Age: Origins начал игру за знатного человека Брайса Кусланда, история которого имеет отправной точкой отсчета именно вероломное нападение Рендона Хоу на родовое поместье.
– Потанцуй с ней.
Было крайне забавно наблюдать за стремительно вытянувшимся и побледневшим лицом своего друга.
– С кем? – переспросил Натаниэль, явно захваченный врасплох предложением Фергюса.
– С Элиссой.
Сестра уже с десяток минут переминалась с ноги на ногу рядом с матерью и какой-то из её подруг, кажется, леди Ландрой, супругой банна Лорена. Слащавого вида сынок этой знатной, но не слишком богатой особы приторно улыбался Элиссе, которая периодически кидала жалобные взгляды, напоминающие мольбу о спасении, в сторону, где стояли Натаниэль и Фергюс.
Она была особенно хороша сегодня. Дело было вовсе не в новом платье, которое с таким трудом уговорила надеть её мать, не в изысканной высокой причёске, в которую Нэн укладывала битый час тёмные непослушные косички, покрикивая на Элиссу, чтобы та поменьше вертелась и не мешала превращать в юную леди оголтелого сорванца. Этот вечер открыл Фергюсу, что его маленькая сестрёнка, неизменно таскавшаяся за ним словно хвост за мабари, неожиданно выросла.
В тоненькой, ещё по-детски нескладной фигурке довольно чётко начинала просматриваться будущая девушка, и она обещала быть весьма красивой. Антиванские кружева, обрамлявшие узкие плечи, расшитый серебром лиф тёмно-синего платья и лёгкий макияж делали Элиссу взрослее на несколько лет, и вместе с тем она казалась Фергюсу какой-то чужой.
Это стало не единственным открытием сегодняшнего вечера. В последнее время Натаниэль всё чаще задерживал взгляд на его сестре чуть дольше, чем это положено другу и старшему товарищу, и лишь сейчас Фергюс осознал причину столь пристального внимания. Он упустил момент, когда иронично-наставническая привязанность Натаниэля к Элиссе переросла в чувство иного рода, и удивительно легко смирился с этим. Фергюс знал Хоу всю свою жизнь, и лучшей пары сестре нельзя было и пожелать. Конечно, могли возникнуть определённые сложности, ведь по положению род Натаниэля уступал Кусландам, но Фергюс надеялся, что счастье дочери играло для их родителей куда более важную роль, нежели титул и место в обществе.
Элисса тем временем, уже не скрываясь, буравила хмурым взглядом лица своих друзей, периодически по-особенному поигрывая бровями. Это могло означать только одно – вскоре её ожидает приглашение на танец.
– Если ты не спасёшь её от этого тошнотворного Деррена, то за следующие десять минут искусаешь себе все локти от досады, а по окончании танца прилетит нам обоим, – поспешил сказать Фергюс.
Натаниэль открыл было рот, чтобы что-то ответить, как вдруг яркий свет бронзовых канделябров заслонила Делайла – долговязая, надоедливая девица, приходящаяся Хоу младшей сестрой.
– Не пригласишь меня на танец, Фергюс?
– Конечно, как я могу отказать прекрасной леди, – с тоской в голосе произнёс он и подал Делайле свою руку. – Стыдитесь, милорд, – прошептал Кусланд на последок Натаниэлю, – сущий позор в вашем возрасте робеть и мяться, будто стыдливой девице.
Бросив взгляд поверх плеча своей вынужденной партнёрши, Фергюс отыскал глазами Элиссу и увидел сынка маминой подруги, склонившегося перед сестрой в учтивом поклоне. В ответ на протянутую ладонь она ответила вежливой улыбкой исполненной искреннего отчаяния, и Фергюс как никто разделял его целиком. Танцы оба Кусланда ненавидели всей душой.
Уже кружа Делайлу по залу, Фергюс заметил на лице Натаниэля, стоявшего возле стены, доселе невиданное выражение не то ненависти, не то высочайшей степени бешенства – таким ледяным стал его взгляд, которым он преследовал Элиссу и её партнёра. Его друг всегда отличался скупостью в проявлении собственных эмоций, но глаза всегда выдавали Хоу с головой, конечно, только для Фергюса.
Он усмехнулся своей догадке – Натаниэль сам допустил оплошность, и была определённая справедливость и польза в той ревности, которая грызла его сейчас, точно мабари большую и сытную кость.
Через какое-то время пророчество Фергюса сбылось в десятикратном размере. Полная праведного гнева Элисса накинулась на них с Натаниэлем со всей яростью, которую только позволяло их родовитое окружение.
– Как вы могли бросить меня, – тихо прошипела она, сверкая потемневшими от негодования глазами. – Мы же договорились! Я подавала условленный знак, – она забавно зашевелила бровями. – Трижды!
– Прости нас, Лисс, – вполголоса проговорил Натаниэль. – Дел неожиданно перекрыла обзор, и мы не успели прийти на помощь, – нашёлся он. – Бедняге Фергюсу даже пришлось танцевать с ней, так что он скорее заслуживает жалости, чем порицания.
Внутренне усмехаясь, Фергюс изобразил самое несчастное выражение, на какое только был способен. Элисса подавилась смешком, а вслед за ней ухмыльнулся и Хоу. Внезапно в голове Фергюса вспыхнула безумная идея.
– Я столь удручён произошедшим, что в срочном порядке нуждаюсь в глотке свежего воздуха, – как можно более печально произнёс он. – Милорд, он поклонился Натаниэлю, – миледи, – выставил локоть для Элиссы, – соблаговолите обеспечить мне эту возможность. Как ваш будущий тейрн, – увидев сомнение на их лицах, Фергюс чванливо приподнял подбородок, – я повелеваю исполнить мой приказ немедленно и без отлагательств.
– Всенепременно, Ваша Светлость, – с усмешкой поклонился Натаниэль, – даже несмотря на то, что мы уводим Вас с Вашего же Дня рождения.
Элисса присела в низком реверансе, попутно оценивая, сколько пар глаз сейчас направлены на них. Дождавшись её утвердительного кивка, они дружно нырнули за портьеру, которой был задрапирован один из запасных входов в Большой зал, и через считанные минуты оказались во внутреннем дворе замка. Клык и Милорд, лежавшие возле входа, разочарованно заскулили им вслед, когда Фергюс шикнул на них, скомандовав “место”. Главные ворота были уже заперты, и, таясь от стражи, беглецам пришлось стащить из сарая веревку, чтобы спуститься вниз по отвесной каменной кладке.
Первым внизу оказался Фергюс, следом спрыгнул Натаниэль. Элисса шуршала юбками и поминала демонов где-то наверху.
– Юной леди не пристало использовать столь недостойные выражения, – наставническим тоном произнёс Натаниэль, копируя манеру Олдоса, старого занудного учителя Кусландов.
– Юной леди не пристало спускаться вниз по стене в дурацком платье, – раздалось из темноты. – Ловите!
Фергюс предусмотрительно подтолкнул Натаниэля к дрожащей и дёргающейся верёвке. Через мгновение Элисса плюхнулась в руки Хоу, выражение лица которого в густых сумерках нельзя было разобрать. Он аккуратно опустил её на землю, уже остывшую после теплого дня, весьма редкого для их сурового и обычно прохладного лета.
– К морю, – прошептала Элисса, словно еще опасаясь, что их могут услышать.
– К морю, – почему-то также тихо ответил Натаниэль.
Фергюс кивнул, и друг за другом они понеслись в сторону от дороги, туда, где находился наиболее короткий путь на пляж, известный им одним. Наверное, сестре было совсем непривычно бежать в атласных туфлях вместо сапог, потому что её движения были какими-то неуклюжими, дёргаными, совсем как у взбесившейся горной козы. Это натолкнуло Фергюса ещё на одну мысль.
– Кажется, миледи испытывает определённые неудобства, – крикнул он, не сбавляя темп. – Клянусь бородой Олдоса, победа уже у меня в кармане!
– Не… дождёшься! – выдохнула Элисса, пытаясь поспевать за ним.
Натаниэль рванул вперёд, и Фергюс ринулся следом. Элисса безнадёжно отстала, как вдруг раздался её громкий крик. Фергюс оглянулся – сестра кубарем покатилась по траве, наверняка споткнувшись в этой архидемоновой обуви. Он и Натаниэль, не сговариваясь, бросились обратно к Элиссе. Однако стоило им приблизиться, как хитрая девчонка вскочила на ноги и с торжествующим хохотом промчалась мимо них, подобрав юбки и сверкая голыми пятками. На траве остались лишь её туфли, белеющие жемчужными бусинками в сгущающейся темноте, словно глаза диковинного паука.
– Неплохой ход, – заметил Натаниэль, пытаясь восстановить дыхание.
– Ну уж этого я ей не спущу.
Фергюс, что было мочи припустил за сестрой – своенравная девчонка могла разрушить своей неожиданной хитростью весь его план.
Они нагнали Элиссу уже на берегу, где прыти ей поубавила изрядно намокшая юбка. Однако даже она не смогла стреножить пресловутого упрямства Кусландов, побуждавшего сестру продолжать борьбу. В какой-то момент юбка была безжалостно изодрана и укорочена ровно на половину коротким охотничьим ножом, который Элисса незнамо как умудрилась протащить на приём. У Фергюса промелькнула мысль о том, в какой ужас придёт мать, когда увидит испорченное с особой жестокостью платье, но цель, к которой он стремился, была важнее каких-то нарядов, пусть и довольно дорогих.
Так что скалы они достигли почти одновременно. Натаниэль бежал рядом с Фергюсом, всё время оглядываясь, и на последних подступах к подъёму Элисса опередила Хоу, хотя Фергюс был склонен думать, что его друг просто напросто поддался.
Скала, по которой им предстояло взобраться наверх, назвать таковой можно было лишь обладая недюжинной фантазией. Скорее она представляла собой каменистый склон с огромными, выщербленными, словно зубы, каменными глыбами. Элисса в детстве называла его “Гребешком”, однако Фергюсу с Натаниэлем больше нравилось именовать скалу “Пастью Архидемона”. Некое подобие лестницы, выточенной морской стихией и яростными ветрами, в детстве было последним рубежом, где храбрые храмовники, грозные Серые Стражи или прославленные герои Ферелдена Фергюс Кусланд и Натаниэль Хоу сражались с полчищами демонов, порождений тьмы и орлесианцев.
Как бы ни было велико в Элиссе упорство, подгонявшее её соревноваться, спустя несколько минут она затерялась в петляющих каменных поворотах скалистой тропы. Босые ноги были не лучшим подспорьем в подобном состязании, так что Фергюс первым достиг вершины, являвшей собой подобие небольшого горного плато, покрытого редкими островками жёсткой травы и цепкого колючего кустарника. Порыв свежего ветра приятно охладил разгорячённое тело и вбил в ноздри терпкий запах водорослей. Облизнув губы, Фергюс почувствовал острый вкус соли на языке.
Элисса забралась следом, похожая на ведьму из древних легенд: в драном тряпье, с растрёпанной причёской, из которой наконец вырвались на свободу её своенравные косы, и новыми ссадинами на лодыжках. Последним поднялся Натаниэль, но его отнюдь не уставший вид только подтвердил догадку Фергюса – друг отстал в целях обеспечения безопасности и подстраховки его неудержимой сестрёнки.
– Ох, Лисс, – вздохнул Фергюс, глядя на свежие царапины, алеющие на светлой коже, – извини меня.
– Ерун… да, – отмахнулась Элисса, всё ещё тяжело дыша после трудного подъёма. – Пора бы мне уже запомнить тот архидемонов камень, подворачивающийся под ноги каждый раз, когда мы суёмся в Пасть, – губы сестры тронула та самая беззаботная улыбка, какой она всегда улыбалась, замечая их беспокойство. – Так что слово за победителем.
Натаниэль и Элисса выжидающе уставились на Фергюса.
– Поцелуй.
– Кого мы должны поцеловать? – ухмыльнулся Натаниэль. – Старушку Нэн? Милорда? Или, быть может, железный столб на морозе? В таком случае придётся дождаться хотя бы первопада.
– Ну-у, – протянула Элисса, – в последнем я точно не участвую. Ничем хорошим это не обернётся.
Фергюс довольно осклабился под их недоумевающими взглядами.
– Друг друга.
В наступившей тишине отчётливо стал слышим резкий свист налетающих порывов ветра. Элисса и Натаниэль безмолвно смотрели друг на друга, одна отчаянно краснея, другой внезапно побледнев. Очевидная неловкость происходящего захватила и Фергюса, однако он должен был довести свою затею до конца. К тому же робость друга, с которым его, помимо долгой дружбы, связывало ещё и большое количество совместных приключений любовного свойства – пару раз они забредали даже в Амарантайнский бордель – несколько разозлила. С Элиссой Натаниэль вёл себя будто юнец, доселе не познавший женской ласки, что в то же время доказывало серьёзность его отношения к ней.
– Спешу напомнить, что дерзнувших уклониться ожидают суровые последствия.
Так называемыми последствиями именовался жестокий бойкот провинившейся стороны. Отказывающийся исполнить волю победителя подвергался порицанию, длительному изгнанию, лишался поддержки и всяческого общения. Особенно от подобного наказания пострадала Элисса, однажды посмевшая отказаться стащить из оружейной фамильный меч и лишившаяся общества своих друзей на целых три месяца.
– Нет, – резко перебила его Элисса, – раз Его Светлость желает.
Она отвесила издевательский поклон в сторону Фергюса и сделала шаг навстречу Натаниэлю, опустив взгляд.
Глаза Хоу изумлённо расширились, будто он не ожидал от неё такой решительности. Элисса стояла, плотно зажмурившись и вытянувшись струной, а ветер играл случайными прядями длинных волос, превращая их движение в какую-то дикую пляску.
Последнее, что увидел Фергюс, перед тем как отвернуться, были дрожащие ладони Натаниэля на её плечах.
Андерс негромко постучал в солидную резную дверь. Его сердце колотилось от предвкушения и азарта: он целые сутки без отдыха работал над приворотным зельем, угрохав на него целую кучу денег и сил, и теперь с нетерпением ждал, когда вожделенный, но неприступный бастион падет к его ногам.
– Войдите! – отозвалась Элисса.
Он вошел в ярко освещенный кабинет и невольно крепче стиснул руки на горячей глиняной кружке с отваром – командор была не одна. Рядом с ней, примостившись на краешке стола и сосредоточенно уставившись в какой-то развернутый на столешнице пергамент, сидел Хоу. От разочарования Андерс выругался про себя – принесла же нелегкая это чучело! В последнее время Натаниэль так и вился вокруг Кусланд, сильно мешая ему, Андерсу. Именно потому он и решился на последнее средство.
– Чего тебе? – Элисса выглядела утомленной. А вот это было очень даже кстати. Может, еще не все потеряно?
– Да так. Приготовил тебе укрепляющий чай. Ты в последнее время сама на себя не похожа.
– А. Спасибо, поставь куда-нибудь.
Он поискал свободное место на заваленном бумагами столе и приткнул кружку между ней и Хоу.
– Слушай, можно я тоже глотну? Устал, как собака, – Натаниэль потер красные от бессонницы глаза выпачканными в чернилах пальцами.
Кусланд кивнула, не отрываясь от пергамента.
Такого поворота Андерс точно не ожидал! Он хотел протестующе вскрикнуть, но язык словно примерз к гортани. Вопль: «А ну поставь на место!» – прозвучал бы странно, к тому же, вызвал бы ненужные вопросы. Может, пронесет? Выпьет пару глотков, и все? Хоу ведь никогда не интересовался мужчинами… По крайней мере ни разу не давал повода так думать. Вдруг на него это зелье не подействует? Андерс замер и с ужасом, смешанным с любопытством, следил, как двигается кадык Натаниэля. Тот залпом осушил кружку, виновато пробормотал:
– Прости, я что-то увлекся, – а потом перевел глаза на Андерса.
На его физиономии отразилась целая гамма сложных эмоций, среди которых главенствовали смущение и замешательство. Он прокашлялся в кулак, словно пытался собраться с мыслями, и с силой потер висок.
– Может, ты все-таки перестанешь над собой издеваться и уже пойдешь отдохнуть? – проворчала Элисса. – Эй, Хоу! Ты меня слышишь?
Натаниэль не ответил – он опять посмотрел на Андерса и быстро отвернулся. Но тот успел заметить, что на щеках Хоу заиграл подозрительный румянец.
– Отличный чай. Спасибо, – неожиданно севшим голосом произнес он, вертя в руках кружку. А потом спрыгнул со стола и торопливо оправил полы дублета. Лицо у него сделалось очень и очень несчастным:
– Кажется, мне действительно нездоровится… Я… пожалуй, пойду.
Натаниэль с неожиданно громким стуком поставил кружку обратно и деревянной походкой направился к выходу, обойдя Андерса по странной дуге – как будто боялся случайно задеть его плечом.
Тот мысленно присвистнул. Зелье все же подействовало! Андерс отлично понимал, что увиденное – результат его собственной магии, пусть и случайный. Но осознание того, что на него запал не кто-нибудь, а этот дворянчик-зануда, все равно приятно согревало. В голове вихрем пронеслись разные интересные картины. Может быть, не так уж он и промахнулся? В этом своем смущении Натаниэль был невозможно мил! И почему он раньше этого не замечал? Интересно, куда он пошел?
– А теперь сотри со своей морды паскудную улыбочку и подойди ко мне, – прервал его приятные мысли ледяной голос командора.
Если судить по ее тембру, она уже перешла из режима заботливой мамочки в режим безжалостной убийцы. Кусланд была параноиком, а потому могла почуять неладное. Андерс вздрогнул и сосредоточил на ней взгляд. Саркастически задранная бровь Элиссы тоже не сулила ему ничего доброго. Он послушно приблизился. Даже разделяющий их стол не внушал ему уверенности в безопасности собственной шкуры.
– Что за херню я только что тут увидела? – все тем же жутким тоном вопросила она.
Разумеется, почуяла. Андерсу стало нехорошо.
– Ты о чем? – как можно невиннее переспросил он.
Кусланд сузила глаза, одним прыжком перемахнула через стол, ухватила Андерса за грудки и как следует встряхнула.
– Ты собирался меня отравить, сукин сын? – зловеще прошептала Элисса ему в ухо. – Что ты подсыпал в свой сраный чай?
– Трусики Андрасте! Нет! Как ты могла такое подумать? – Андерс с ужасом отшатнулся.
Точнее попытался: Кусланд славилась не только паранойей, но и крепкой хваткой.
– Что. Ты. Подсыпал. В чай, – медленно и раздельно спросила она во второй раз, и Андерс как наяву увидел свои оторванные яйца в ее руке.
– Командор, не пойми меня неправильно, я не хотел ничего плохого! Это просто розыгрыш!
– Да неужели? – спросила она обманчиво-миролюбиво, выпуская его мантию и аккуратно расправляя ее на плечах. – И кого же ты собирался разыграть? – А потом рявкнула: - Что там было, мать твою?!
Андерс глубоко вдохнул. Говорить правду было страшно. Но не ответить – еще страшнее.
– Приворотное зелье, – выдохнул он еле слышно.
– Если я сейчас услышу, что ты использовал магию крови…
– Нет! Что ты, нет! – воскликнул Андерс испуганно. И пояснил с легкой гордостью за свою работу: – Это алхимия и немного магии духа. Совершенно безопасно! Алхимия действует на тело, как мощный афродизиак, а магия создает через Тень тесную духовную связь. Это не грубый контроль, это… наверное что-то похожее на настоящую любовь.
Элисса склонила голову набок и спросила недоверчиво:
– Андерс, ты совсем идиот? Что ты там себе навоображал? Неужели настолько свербело в штанах, что мозги отключились?
Видимо, его лицо ответило ей достаточно красноречиво, потому что Кусланд пробурчала: «Кретин!» и принялась нервно расхаживать по кабинету, яростно кусая губы. Потом остановилась, вперив в него такой бешеный взгляд, что ему захотелось немедленно испариться:
– Как именно и как долго действует на людей эта гадость?
И тут до Андерса дошло, что на самом деле она на него не так уж и злится – потому что слишком беспокоится за Хоу! Кажется, он что-то пропустил прямо у себя под носом?
– Ну, по идее человек должен испытывать сильное физическое влечение и столь же сильный интерес. Примерно три дня.
– Насколько сильные? – так же напористо уточнила Элисса.
– Очень. Почти что одержимость. И просто демонское возбуждение. А потом все постепенно сходит на нет еще несколько дней, – Андерс не удержался от вздоха, подумав о том, что он упустил.
Кусланд залепила ему смачную пощечину. Ее глаза гневно сверкали.
– Похотливый мудак! Ты хоть понимаешь, что Хоу с тобой сделает, когда его отпустит? И что бы с тобой сделала Я ?!
Андерс быстро моргнул, представив полет своей утыканной стрелами тушки с вершины Башни Бдения, и его страх перерос в настоящую панику.
– Сейчас ты очень шустро и незаметно, даже не заходя в свою комнату, выйдешь во двор, возьмешь лошадь, чтобы что есть духу поскакать на Пик Солдата, – медленно и веско сказала Элисса. – И на целый месяц станешь рабом Авернуса. Ты меня понял?!
Он судорожно кивнул.
– Я тебе жизнь спасаю, придурок, – снисходительно пояснила Кусланд. – Надеюсь, за месяц Натаниэль успеет отойти от этого унижения… Я ему помогу, – на ее губах мелькнула странная улыбка – мечтательная и хищная одновременно: – И возможно, начну прямо сейчас.
Сатиналию ждали все – от прислуги и горожан до знати и придворных. Поговаривали, что на этот раз утопиться в веселом водовороте праздника намерен даже сам принц Оттомар Ваэль, большой любитель вкусно поесть и выпить. А значит, угощения на балу выставят самые изысканные. Не сказать, чтобы сер Родольф держал Натаниэля впроголодь, но и разносолами не баловал. Так что, будь его воля – Натаниэль бы зачеркивал в календаре дни до главного события умбралиса. Но его наставник наверняка счел бы это проявлением нетерпения, недостойного настоящего рыцаря.
Сам сер Родольф отзывался о грядущем маскараде с пренебрежением. Однако Натаниэль за три года службы достаточно хорошо его изучил, чтобы понимать – старый шевалье лукавит. Иначе, зачем заставлять до зеркального блеска полировать парадные доспехи и наводить глянец на сапогах? Впрочем, о внешнем виде своего оруженосца сер Родольф тоже не забыл – извлек из сундука старый, но добротный алый колет с литыми серебряными пуговицами и велел подогнать под мерку Натаниэля. А потом расщедрился и отдал ему превосходный берет из ярко-синего бархата, украшенный длинным фазаньим пером. Примерив перед зеркалом обновы, Хоу понял, что еще ни разу не выглядел таким щеголем. И этим следовало воспользоваться – Себастьян давно хвалился перед ним своими альковными победами. Даже если поделить их на десять, список все равно выглядел внушительно. Давно уже пора было небрежно рассказать ему о чем-то в этом роде. А значит, стоило постараться и не ударить на балу в грязь лицом. Он разучил несколько сонетов, заготовил пару-тройку остроумных исторических анекдотов и даже успел взять дополнительный урок танцев.
Замысел поставила под угрозу легкая простуда, которую Натаниэль умудрился подхватить прямо накануне бала, сбежав на тренировку с луком, но без плаща. Заметная осиплость могла испортить впечатление от его наряда. Вылечить горло за день без помощи магии не получилось. Подумав, Натаниэль решил уравновесить сиплый голос, добавив блеска в свою внешность – взял взаймы у своего приятеля Филиппа, пажа лорда Лемелена, голубые бриджи. У Мануэля, лакея признанной модницы леди Фреи, которому он как-то раз помог отбиться от уличной шпаны, одолжил изящную маску и шикарные туфли с позолоченными пряжками. А потом ударился во все тяжкие и за несколько часов до бала впервые в жизни сходил к цирюльнику – постригся, уложил волосы помадой и облился туалетной водой. Мастер, заметив нервозность юного клиента, ухмыльнулся, подмигнул и порекомендовал какую-то зверски пахучую пастилку, «избавляющую от кашля, улучшающую настроение и придающую дыханию благородный аромат». Настроение после всех этих процедур действительно взлетело просто до небес.
Когда сер Родольф увидел и унюхал результат совместных усилий цирюльника и Натаниэля, его обычно малоэмоциональное лицо слегка вытянулось.
– Благоухаешь, как цветочная лавка. Впрочем, и выглядишь не лучше, – недовольно буркнул он. – Держись от меня подальше сегодня. Не хочу этим пропахнуть.
Но переодеться не приказал, и Натаниэль, решив, что у наставника, как обычно, неважное расположение духа, отправился с ним во дворец в радостном предвкушении.
Для начала он устроился рядом с подносом с закусками и красным вином в тени мраморного Гессариана. Место было удобным – вся ослепительная бальная зала лежала, как на ладони. По сверкающему от воска паркету торжественно скользили танцующие пары, вдоль аркады прогуливались блестящие от золотого шитья кавалеры, в альковах собрались стайки щебечущих дам, и вокруг каждой светились ореолом искорки от драгоценностей. От этого великолепия рябило в глазах, и голова шла кругом. Возможно, поэтому его взгляд задержался на фигуре, затянутой в простой светло-зеленый шелк. А потом он понял, что под маской, украшенной живыми лилиями, скрывается его давняя знакомая Флора Хариманн, и решил для начала потанцевать с ней.
– Миледи, – он склонился в игривом поклоне. – Ваша грация и красота поразили меня в самое сердце! Так не разбивайте же его еще больше и позвольте пригласить вас на этот тур!
Он ожидал, что Флора рассмеется и стукнет его веером за эту неуклюжую лесть, но она вздернула подбородок и холодно поинтересовалась:
– Разве мы представлены, сударь?
Кажется, это была какая-то новая светская игра, и Натаниэль с радостью решил ей подыграть.
– О, простите мою оплошность! – он прижал к сердцу сразу обе руки. – Я был так взволнован, что совершенно забыл о манерах. Кристобаль Кордеро – к вашим услугам! – брякнул Хоу первое пришедшее на ум вычурное имя.
А потом его понесло.
Выпитое ли вино было причиной, ощущение ли собственной неотразимости или что-то еще, но Натаниэль принялся чесать языком так, что сам себе удивлялся. К Флоре присоединилась ее подруга – фрейлина Меган. А потом пара юных дебютанток. А потом еще кто-то…. Натаниэль не заметил, как стал центром небольшого кружка привлекательных дам. Когда у него иссякли запасенные остроты, пришлось импровизировать, присовокупив к выдуманному имени не менее выдуманную биографию. Он с жаром повествовал о своих приключениях в дебрях Тирашана, когда его довольно бесцеремонно прервала Флора.
– Кажется, вы хотели пригласить меня на танец, милорд Кристобаль?
После Флоры он танцевал с Меган, потом с одной из дебютанток, а потом его неожиданно пригласила леди Истрина, на которую, как он знал, положил глаз Себастьян. Это было странно, ведь эта девушка терпеть его не могла, чуть ли не в лицо называя «грязным собачником». Что ж, игра есть игра, и Натаниэль старательно кружил в танце и эту не слишком приятную ему особу.
Впрочем, леди Истрина превосходно танцевала. Поэтому когда она пару раз как бы случайно задела своим внушительным бюстом его руку, Натаниэль окончательно озадачился. Последние полчаса лихорадочная эйфория его покинула, оставив головную боль и легкую тошноту и заставив сомневаться в естественности своего происхождения. Может быть, в этом были замешаны те подозрительные пастилки, сдобренные алкоголем? Но долго размышлять ему не дали. Когда Натаниэль отвел леди Истрину на место, к нему быстрым шагом подошел Себастьян. Его глаза в прорезях маски гневно горели.
– Вы самозванец, сударь! В списках гостей не значится никакого Кристобаля Кордеро! Соблаговолите снять маску!
Натаниэль оторопел.
– Себастьян, ты чего? Это что – тоже часть игры?
Шея Ваэля побагровела.
– Не смейте мне тыкать! Снимите маску, или я буду вынужден позвать стражу.
И тут до Хоу дошло, что его друг не играет. Он в растерянности перевел взгляд на Флору.
– Хочешь сказать, ты тоже меня не узнала? – со смесью обиды и недоумения спросил Натаниэль.
Тут Себастьян не выдержал и резким жестом сорвал с Натаниэля маску, больно ободрав ухо.
– Ай, – он поморщился. – Ну что – доволен? Что тут происходит вообще?
Повисла пауза.
– Какой скандал! – прошептала леди Истрина и быстро ретировалась.
– Задница Андрасте! Глазам своим не верю… – оторопело пробормотал Себастьян. – Мой неотесанный друг чуть не отбил у меня девушку? А где же твои черные унылые ферелденские тряпки? И постная унылая ферелденская мина?
Флора фыркнула и посмотрела на Натаниэля новым заинтересованным взглядом.
– И с каким же демоном ты заключил сделку, позволь узнать?
Он все еще недоверчиво покачал головой:
– Вы что – действительно решили, что это не я, а кто-то другой? Друзья, называется…
Флора в знакомом жесте постучала по его плечу сложенным веером.
– Радуйся. Сегодня ты открыл в себе новый талант!
– И почему мне хочется закрыть его обратно? – недовольно спросил Себастьян.
Он что – завидовал? Натаниэль медленно улыбнулся. Кажется, эта Сатиналия все же удалась…
Самым сложным оказалось не придумать план действий, а решиться сделать первый шаг.
Натаниэль долго топтался у аллеи, в глубине которой виднелась присыпанная тающим снегом беседка. От страха подойти к ней отнимались ноги, словно в беседке находилась опасная драконица, а не симпатичная девушка, с которой он общался несколько лет. Но уговоры и торг с самим собой, наконец, сработали, и Натаниэль очутился у ступенек беседки.
Он постучал в стекло двери, дождался разрешения и вошел. Флора сидела одна, в компании книг и сладостей. Когда после приветствия её взгляд стал вопросительным, Натаниэль чуть виновато улыбнулся и развел руками.
Мне опять нужна твоя помощь, Флора, - сказал он.
Флора Хариманн с готовностью отложила книгу в сторону.
Конечно. Я тебя слушаю, - кивнула она и жестом предложила сесть. - Если ты хочешь согреться после прогулки, то у меня остался чай, надо только поставить чайник на жаровню.
Спасибо, я не замерз, - вежливо отозвался Натаниэль, присаживаясь на край скамейки. - У меня есть к тебе просьба, довольно щекотливая. Завтра первоцветов день… - Он смешался, и Флора подбодрила его улыбкой. - Мне очень нравится одна девушка…
Повисла пауза.
Это очень мило, - произнесла Флора. Подбадривающая улыбка держалась на ее лице, как приклеенная. - Но в чем заключается твоя просьба? Ты, наверное, хочешь, чтобы я позвала ее к нам на праздник, чтобы ты мог пригласить ее на свидание?
Не совсем. Я не знаю, что делать, если она согласиться, если я ее приглашу… Флора, - выпалил он внезапно. - Научи меня целоваться!
Флора совершенно не куртуазно вытаращила глаза и вскочила.
Что-о-о? - возмутилась она с угрозой в голосе. - Да как тебе такое в голову пришло?
Фло, пожалуйста, не сердись! - воскликнул Натаниэль, складывая руки в молитвенном жесте. - Это в самом деле очень важно! Я так не хочу опозориться… Ты лучше всех умеешь хранить секреты, и я доверяю только тебе!
На самом деле Фиона Хариманн секреты хранила ровно так же, как и остальные друзья Натаниэля, то есть - никак, но это было скучной мелочью. Важнее было то, что она перестала злиться и с любопытством его оглядела.
И кто же твоя избранница? Сейчас-сейчас, угадаю…
Ты не угадаешь. Но она в самом деле очень важна для меня. И я хочу, чтобы ей понравился наш первый поцелуй.
Начнем с того, уверен ли ты, что она захочет с тобой целоваться. Первоцветов день, это знаешь ли, всего лишь традиция, и ни к чему не обязывает.
Я постараюсь, чтобы она захотела, - прошептал Натаниэль.
Она меня старше. Ненамного, - вклинился Натаниэль из опасений, что Флора передумает. - И Себастьян говорит, что она очень хорошо целуется.
Ох уж этот Себастьян, - недовольно поморщилась Флора. - Но не будем о нем, я на него сержусь. Хорошо. Итак. Если ты хочешь, чтобы ваш первый поцелуй ей запомнился, то, во-первых, у тебя должно приятно пахнуть изо рта. Сорви в оранжерее веточку мяты или аниса, например. Не ешь накануне всяких гадостей вроде лука или чеснока.
Понял. А лучше стоять или сидеть?
Флора укоризненно на него посмотрела.
Почему ты всегда так торопишься? Вероятнее всего, стоять. Но ты не должен быть слишком настойчивым. Целуй только тогда, когда она будет готова, но ни в коем случае не набрасывайся на нее, как голодный пес на еду.
Я не очень понимаю... Как определить, что она готова к поцелую?
Флора встала, повернулась к окну и нетерпеливо поманила его рукой. Когда он подошёл, она, глядя в сад, произнесла:
Когда тебе покажется, что настал удобный момент, пригласи ее на что-либо взглянуть. На вид из окна, на картину, на что-то приятное, детали не важны. Когда вы будете стоять рядом, дотронься до нее, как бы невзначай.
Натаниэль вздрогнул. Он рассматривал их отражения на стеклах, думая, что стоило бы надеть обувь с подошвой потолще, чтобы разница в росте не была такой обидной. Флора шевельнулась и почти неощутимо коснулась до тыльной части его ладони. Если бы не холод ее руки, возможно, он бы ничего не почувствовал. След от прикосновения горел, как от ожога раскаленным металлом. Натаниэль сглотнул.
А если она отодвинется?
Это значит - всё плохо. Если она отодвинулась, как будто ничего не произошло, то ты ошибся и ей не хочется… сближения. Сделай вид, что это случайность. Если же не убрала руку или вздрогнула и убрала, но лишь чуть-чуть, то ты можешь сделать так…
Холодное прикосновение стало явственнее. По спине и шее Натаниэля пробежала крупная дрожь, он почувствовал, как волоски встают дыбом. Он чуть напряг кисть, приподнимая и позволяя пальцам Флоры скользить меж своих.
Флора сплела их пальцы, затем потянула в сторону, придвигаясь и принуждая повернуться к ней лицом. Ее рот насмешливо изогнулся.
Не торопись. Дождись, когда она будет смотреть на твои губы, и тогда начинай. - Она взяла его за подбородок, слегка поводила из стороны в сторону, добиваясь, чтобы он посмотрел ей в глаза, и шепнула, склонившись к самому его лицу: - Я - это ты, а ты - это она.
Натаниэль не решился перечить. Флора приобняла его за талию, уверенно привлекла к себе и поцеловала, мягко захватив его нижнюю губу. Сердце Натаниэля ухнуло куда-то вниз, он запомнил только, что у поцелуя был вкус лакрицы и мяты.
Если она медлит, делай так. - И Флора потянула его ладонь, которую уже бесстыдно мяла в пальцах, к своему плечу, а затем так мягко и естественно обвила руками талию Натаниэля, что его рука сама собой оказалась закинута на ее шею.
Еще можно сделать так, - чуть хрипло прошептала Флора, привлекая его к застекленной стенке беседки. Натаниэль вначале разомлел, потом, когда холод от стекла пробрался сквозь ткань, поёжился.
Холодно, - посетовал он.
Флора хихикнула.
Вот именно. Так что когда будешь прижимать девушек к чему-либо, подумай, каково это. Но можно сделать так, - она непринужденно, как в танце, поменялась с ним местами, опираясь спиной на стекло и прижимая к себе Натаниэля. - И ни в коем случае не так.
Натаниэль почувствовал, как руки Флоры сползают на его ягодицы, как она слегка прижимается к его животу бедром, покраснел и попытался отодвинуться. Флора же, казалось, по полной наслаждалась его смущением.
Какая прелесть. На всякий случай, если ты стесняешься того, что поцелуй может тебя… впечатлить, то советую заканчивать объятья до того, как это станет заметно. Если она сама отстраняется, то смотри по ситуации. То же самое, как на первой стадии - если она отстраняется слегка, позволяя себя удержать, то удерживай. Если нет, то отпускай.
А как определить, позволяет она или нет? - спросил Натаниэль, когда тишина стала невыносимой.
Флора улыбнулась.
Вот так.
Натаниэль почувствовал, что она больше не держит его. Посмотрев вниз, он обнаружил, что Флора держит руки на весу, чуть растопырив пальцы, словно собирается ловить бабочку. Затем она расхохоталась и легонько оттолкнула его. Натаниэль тут же отвернулся и принялся медленно считать до десяти, стараясь унять сердцебиение.
Теперь ты будешь за себя, а я за нее. Покажи мне, что ты запомнил. Только подожди, я хочу съесть печенье. И учти, раз Себастьян говорит, что она хорошо целуется, то я буду придираться.
Натаниэль замялся.
Флора, - наконец решился он. - Ты могла бы снять туфли? Можно положить на пол плед, чтобы было не холодно.
Мне показалось, ты сказал, что она тебя старше, - удивилась она. - Разве ты выше ее ростом?
Нет, она тоже выше, но мне будет проще, если тебе не придется наклоняться. Пусть даже ненамного. - Флора продолжала смотреть на него в упор. - Прости, это очень глупо. Не стоило об этом просить.
Да, не стоило, - признала она. - Начинай.
Флора Хариманн оказалась строгим учителем. Ей то не нравилось, как Натаниэль касался пальцами ее ладони. Потом не нравилась поспешность, с какой он придвигался к ее лицу. Она посчитала неизящным его стремление привставать на цыпочки. И очень долго не могла счесть пристойными его попытки коснуться языком языка.
Не так. Еще раз. Убери язык вообще. Попробуй лучше чуть-чуть прикусить мою нижнюю губу зубами, вот так.
Он слушался ее указаний, периодически делая передышки на медленный счет до десяти.
Да, так лучше… Совсем неплохо! Мне понравилось.
Это прозвучало, как царственное песнопение. А слова «Ой, кажется, сюда идут» - похоронным маршем.
На следующий день он долго торчал перед зеркалом, поливая помадой и зачесывая назад непослушные волосы.
Затем надел новый камзол, который обошелся серу Родольфу в солидную сумму, и направился на звуки музыки, доносящиеся из танцевального зала.
Задержавшись в дверях, он увидел Флору, стоящую в окружении стайки сверстниц. Ее бледно-жёлтое платье идеально вторило цвету венка на голове. Он подошел, деликатно кашлянул, привлекая внимание девушек. Флора встретилась с ним взглядом и спрятала за веером заговорщицкую улыбку.
Флора Хариманн, - склонился Натаниэль в тщательно отрепетированном поклоне, - ты позволишь пригласить тебя на первоцветов день?
Амарантайн встретил Алису Кусланд неприветливым косым дождём. Осень, самая унылая, какую только можно себе вообразить, добралась и до этих краёв, запустив холодные пальцы всюду. Карета то и дело застревала в грязи, колёса при этом дёргались, заставляя Серого Стража ударяться головой о потолок. Теперь, будучи Героиней Ферелдена и супругой короля Алистера, Алиса могла позволить себе путешествовать на более удобном средстве передвижения, чем собственные ноги. Пребывание Кусланд в Башне Бдения обещало затянуться надолго: по непонятной причине после смерти архидемона порождения тьмы не пропали, и Страж должна была в этом разобраться и решить проблему. Кроме того, Орден мучительно нуждался в рекрутах - с подачи нового короля Право Призыва стало популярнее, чем до Мора. Алиса бросила взгляд на безрадостный осенний пейзаж за окном и отвернулась, тяжело вздохнув. Венценосный супруг обещал посетить Башню, как только решит кое-какие государственные дела. Встреча эта Героиню Ферелдена совсем не радовала - ей казалось, что она только-только рассталась с супругом в Денериме, хотя с того дня прошло почти две недели. Кусланд считала, что состоит в политическом браке, потому что, предлагая кандидатуру Алистера на Собрании Земель в качестве короля, а себя - в качестве королевы, она думала только о благополучии родной страны. Она никогда не была влюблена в Алистера: он всегда её раздражал излишней сентиментальностью, нерешительностью, однако теперь их узы были скреплены перед Создателем. Король, напротив, души не чаял в своей королеве; как выяснилось, он полюбил её ещё тогда, когда она была рекрутом. А ещё король Ферелдена изо всех сил старался сделать наследника. Алиса не могла этому противиться, и потому воспринимала всё, что происходило в королевской спальне, как долг перед государством, а уже потом как супружеский. Вспомнив первую брачную ночь с Алистером, Кусланд поморщилась - это было совсем не то, о чём ей хотелось когда-либо думать. Неопытный супруг то и дело краснел и говорил глупости - до Алисы у него и женщин-то не было… Под рукавом у неё было спрятано письмо от Зеврана; Алиса так и не успела его прочитать - всё ждала, когда останется наедине с собой в подходящем для этого настроении. Кусланд вытащила свёрнутый листок, распрямила его и прижала к груди. Разумеется, Алистер знает, что она не любит его. Но вряд ли подозревает о том, что его королева ему не верна. Страж, лаская глазами размашистые строчки, тепло улыбнулась. Антиванец в шутливой форме писал о своих опасных делах на родине и о том, в каких снах к нему приходит Алиса. Они с Зевом во время Мора всегда были неразлучны, но эльф хотел уйти после того, как в Ферелдене признали новых короля и королеву. Сохранить отношения с наёмным убийцей Кусланд удалось с большим трудом: путём уговоров, просьб, убеждений. И сейчас, когда они сберегли свою такую хрупкую любовь, девушка считала Зеврана своим солнцем среди рутинной серости. После решения дел в Амарантайне скажу Алистеру, что мне нужно в Хайевер навестить брата, а сама уеду в золотую Антиву. Проведём вместе хотя бы несколько дней… Хотя, даже если бы король и узнал об измене, Героиня Ферелдена едва ли почувствовала себя виноватой: порой ей было плевать, что скажут остальные про её внебрачную связь. Одному Создателю было известно, что она впоследствии станет королевой. Не успела Страж поставить ногу на землю, как к ней навстречу выбежала храбрая Мхаири, сообщившая, что на Башню напали порождения тьмы. Вдвоём они убили тёмных тварей во дворе, помогли раненым, затем отправились прочёсывать Башню Бдения изнутри. К своей большой радости как Командора, Алиса встретила здесь не только многочисленных врагов, но и двух новых рекрутов - странноватого, но милого мага Андерса и своего старого друга Огрена. Вместе они освободили крепость от чудовищ и даже спасли сенешаля Вэрела. Вскоре прибыл и король: он был крайне огорчён, что застал крепость Серых Стражей в плачевном состоянии и почти без людей. - Моя радость, - Алистер выдыхал слова вместе с волнением. - Слава Создателю, ты не ранена. К моей печали, я не могу остаться здесь с тобой. - Я справлюсь, сенешаль обещал разъяснить, что к чему, - вежливо кивнула Командор в ответ. Слава Создателю, ты не можешь остаться здесь со мной. В глазах короля отразилась горечь вперемешку с тоской. - Ты разбиваешь мне сердце каждый день, - его губы нервно дёрнулись наподобие улыбки. - Ещё секунда, и я передумаю уезжать, так что давай попрощаемся. Алиса успела отвернуться, и поцелуй Алистера смазался - супруг прикоснулся губами к её волосам. Необязательно же всем смотреть на «телячьи нежности». - Холодная неприступная королева, - он погладил её волосы, пропуская между пальцев блестящие каштановые пряди. - Только попробуй погибнуть! Я тебе этого не прощу. - Как скажете, мой король, - Кусланд заставила себя улыбнуться.
Увидев пленного вора, который томился в подземелье башни, ожидая, что Командор скажет по поводу его судьбы, Алиса почти сразу почувствовала его смутно знакомым. Во-первых, разбойник, несмотря на содеянное, выглядел и вёл себя как аристократ. Во-вторых, лицом пойманный вор чем-то напоминал одного из Хоу - Томаса, которого Алиса как-то видела в Денериме. Догадки оказались правдой - старший сын Рендона Хоу, Натаниэль, ночью пытался проникнуть в Башню Бдения с целью покушения на «убийцу своего отца». Черноволосый лучник с красивым гордым лицом наговорил Алисе кучу неприятных вещей и пообещал, что возмездие свершится, если она его отпустит на свободу. Командору бы рассуждать холодным умом - и она отправила бы Натаниэля на виселицу немедленно, этого и ждал сенешаль Вэрел. Однако Кусланд разглядела в дерзости и злобе пленника благородное сердце: он хотел вернуть честь своего рода, оклеветанного отцом (а Натаниэль полагал, что Серыми Стражами). Хоу-сын напомнил Алисе одновременно и Алистера, и Зеврана: супруга - высокородными чертами и желанием отомстить, любовника - до дрожи приятным голосом и проницательным взглядом. Натаниэль говорил, что лучше умрёт, чем вступит в Орден, но Командор использовала Право Призыва. «Получите от него нож в спину - вините лишь себя», - отреагировал сенешаль, но Алиса в ответ на это лишь улыбнулась. Первое время Хоу молча следовал за Командором, сверля её спину злым взглядом, на приказы отвечал сквозь зубы: «Если надо - сделаю», и тут же отворачивался. Его ледяные глаза источали такое сильное желание возмездия, что Алиса стала брать в свою спальню оружие. Несколько позже, вычищая всякую нечисть из подвала башни, Кусланд нашла несколько вещей, принадлежавших когда-то семье Ната: письма, украшения его матери, книги, лук деда-Серого Стража. Поначалу она думала, что он пошлёт её куда подальше с этими подарками, но в итоге была приятно удивлена его искренней благодарностью. Удивительно, но после того, как Командор позволила Хоу повидаться с сестрой, которую он считал погибшей, его отношение к отцу, ордену Серых Стражей и лично к Алисе изменилось в лучшую сторону - Натаниэль даже принёс ей извинения за свою грубость. Хоу стал более открытым, и Кусланд всё чаще ловила себя на мысли, что он ей нравится; что она засматривается на него, когда он грациозно вынимает стрелу из колчана и натягивает тетиву лука перед выстрелом; что она просто слушает звук его голоса, не внимая смыслу слов. И бороться с этим ей не хотелось. - Ты вот так просто простишь убийцу своего отца? - донимал Натаниэля захмелевший больше обычного Огрен, когда новые Серые Стражи отмечали в башне принятие в Орден Сигрун. - Я уже сказал, что пересмотрел своё отношение к этой ситуации, - процедил Нат, снисходительно смотря на рыжего гнома. - А ты продолжаешь меня спрашивать об этом каждый день. Хуже тебя только Справедливость… - Мы просто боимся за нашего прекрасного Командора, - промурлыкал Андерс, подперев щёки руками. - Она всё спит с топором в обнимку… - Да что вы пристали к Нату! - две пинты эля пробудили в Алисе горячий характер, обострённое чувство воспринимать резкое слово как обиду и желание защитить любого, кого задирают. - Он уже принёс извинения, и я их приняла. - Э, нет, - хихикнул Огрен. - Мы всё равно ему не доверяем. Нат сжал руку в кулак до хруста и ударил по столу так, что все кружки зазвенели. - Я доказал свою преданность командору и Ордену, что мне ещё нужно сделать, чтобы мне поверили все? Пьяный гном расхохотался во всё горло. - Тебя никто за язык не тянул, ты сам предложил! - Что предложил? - не понял Хоу. Огрен переглянулся с Андерсом, и их лица озарили довольные, но хитрые улыбки. - Как я согласился на это? - ворчал Нат, пока Веланна расчёсывала ему волосы, а Андерс всовывал маленький красный лотос в нагрудный карман его доспеха. - Эта земля принадлежала твоему отцу, - выпитый алкоголь не позволял целителю твёрдо держаться на ногах. - Значит, у тебя есть право на то, чтобы быть эрлом Амарантайна, то есть мужем Командора - всё по-честному, Нат. - Король Алистер вряд ли это одобрит, - отозвался Хоу, выдёргивая свою руку из рук Веланны, которая под шумок хотела накрасить ему ногти. - Это же потешная свадьба, - крякнул Огрен. - Всё не по-настоящему. Ну, то есть… Он не договорил, разразившись приступом икоты. - Ваша затея - унижение для Натаниэля, - Командор закатила глаза, а ловкая Веланна уже подбежала и принялась за неё: водрузила на голову венок из каких-то полевых цветов и теперь пыталась приладить к нему занавеску-фату. - Если они после этого от меня отстанут, то я согласен! - ответил Нат из-за занавески, которую повесил Андерс, чтобы потешные невеста и жених не увидели друг друга раньше времени. - Трезвая бы я на это не пошла, - Алиса поморщилась от боли, когда эльфийка слишком сильно дёрнула её за волосы. Через десять минут воплощение бредовой идеи пьяного гнома было в самом разгаре. Андерс, изображающий служителя Церкви, надо сказать, весьма нелепого - хмельной, небритый, с серьгой в ухе и тетрадкой Веланны в руках. Перед ним стояли хмурый Нат с заботливо расчёсанными эльфийской рукой распущенными волосами и цветком, торчащим из кармана кожаного доспеха, и Алиса, к тому времени настолько пьяная, что происходящее вызывало у неё блаженную улыбку. На Командора Веланна надела свою белую ночную рубашку, которая уже трещала на груди Кусланд и обещала порваться, если её вскоре не снимут; дурацкая фата и венок делали «невесту» похожей на утопленницу, каких рисуют депрессивные художники в Вольной Марке. За невестой и женихом стояли потешные «дружки»: всё ещё икающий и лопающийся от гордости за свою идею Огрен; непривычно весёлая Веланна и удивлённо наблюдающая за новыми товарищами Сигрун - не было только Справедливости, по поводу которого гном грязно выругался, мол, нечего тащить разлагающееся тело на свадьбу. - Сим скрепляю ваш союз и признаю его… - Андерс прикрыл рот рукой, потому что эль внезапно попросился назад, но через секунду заговорил снова. - Признаю его потешным браком нового эрла и Командора Башни Бдения, вы можете любить друг друга до конца вечера или… до конца с-своих дней. - Хуже речи я ещё не слышал, - чёрные брови Ната поползли к переносице. - Скр-репляйте брак поцелуем! - Огрен бесцеремонно толкнул Хоу в спину, и он налетел на обалдевшую Кусланд. - Что же вы стоите? - усмехнулся маг-целитель, беспощадно скручивая в трубу тетрадь эльфийки. - Без поцелуя не будет считаться! - Ладно, - Натаниэль покосился на Андерса, затем наклонился к Командору и прижался к её губам. Алиса, уже отвыкшая от подобных дел за время пребывания в Башне, обвила шею своего потешного жениха руками и с нежностью ответила на поцелуй. В ушах зазвенело от одобрительных криков товарищей, и девушка поняла, что не стоит перегибать палку, поэтому оторвалась от Ната. - Теперь вы довольны? - вопрос Командора предназначался, по большей части, Огрену и Андерсу. - Последняя деталь! - проревел гном. - И - обещаю - буду любить Ната как родного брата, если бы он у меня был! - Какая ещё деталь? - насторожился Хоу, и тут же силой восьми рук его и Алису потащили в сторону её спальни. - Что за свадьба без брачной ночи? - расхохотался Андерс. Им всем было весело. Алиса понимала, что сопротивляться бесполезно: можно было бы, конечно, раскричаться на них, воспользоваться властью Командора или королевы Ферелдена, но её подчинённые так звонко смеялись, что она не захотела портить их веселье. Украдкой Кусланд посмотрела на Натаниэля: тот, насупившись, смиренно терпел и ждал, когда всё закончится. С шумом Серые Стражи толкнули новобрачных на большую кровать Командора, выбежали из комнаты и, судя по возне снаружи, подперли дверь чем-то тяжёлым. В комнате стало необычайно тихо, только недовольное сопение Хоу нарушало благодатный покой. Алиса с удовольствием растянулась в своей постели, и её волосы рассыпались по подушке, словно тоненькие коричневые змейки. Натаниэль принялся освобождать себя от доспехов. - У тебя возле двери топор? Так это правда? Голос его звучал слегка обиженно. - Всё забываю его убрать, - Алиса опустила ресницы и улыбнулась, но Хоу не смотрел на неё. Раздевшись до нижнего белья, Нат лёг на край кровати, вытянувшись по струнке. - Ты собираешься спать? - прошептала Кусланд, удивлённо наблюдая за его движениями. - До утра меня отсюда точно не выпустят, - невесело хмыкнул он. Сейчас или никогда. Алиса придвинулась поближе и прижалась к Натаниэлю. - Прошу, не надо, - он отстранился. - Почему? - упавшим голосом спросила Кусланд. - Оказаться в одной постели с красивой женщиной - большое искушение, - Хоу по-прежнему старался на неё не смотреть. - Готов поспорить, на моём месте хотел бы оказаться любой из твоего отряда, кроме гнома, конечно - он считает тебя уродиной только потому, что ты человек и выше метра ростом. - Нат, - она перевернулась на живот и посмотрела ему в глаза, так что он не смог отвернуться. - Твои слова ранят меня. - Прости, - он очаровательно закусил губу. - Не думай, что ты мне не нравишься… Раньше я тебя презирал, но ты сохранила мне жизнь и всегда была так добра ко мне, поэтому я… Короче, сейчас мне очень трудно сдержаться. - Так не сдерживайся, - улыбка Командора сверкнула в темноте. - Но ты - супруга короля, как же я могу… Кусланд приложила палец к его тёплым губам. - Сейчас, в этой комнате, я - только твоя, понимаешь? - Разве ты не любишь своего супруга, Алиса? - поразился Хоу. Поджав губы, она покачала головой. - Я вступила в этот брак только ради Ферелдена… Если бы ты встретился мне раньше, Нат… Как бы я хотела, чтобы ты был моим королём! Алиса почувствовала его руки на своей спине, и от этого прикосновения по телу пробежала дрожь. - Мне казалось, что мои чувства не могут быть взаимными, - еле слышно произнёс Натаниэль. - Поэтому старался их не показывать… - У тебя хорошо получалось, - она рассмеялась звонким колокольчиком. - Хватит меня дразнить, - Хоу повернул её на спину и рывком порвал на ней ночнушку Веланны. Командор потянулась было к венку, чтобы снять, но Нат отвёл её руку: - Оставь - мне так больше нравится… Впервые утром постель Алисы Кусланд не была холодной - от обнимавшего её Натаниэля исходило такое ласковое тепло, что подниматься совсем не хотелось. - Я боялась, что ты убежишь утром, - выдохнула она, прижимаясь носом к носу Ната. - А я решил подождать, пока ты сама меня отсюда не выгонишь, - он никогда так на неё ещё не смотрел. Его поцелуй коснулся обнажённого плеча Алисы, выглядывавшего из-под одеяла. - Хотя, знаешь что - я ведь теперь эрл Амарантайна: провожу ночи там, где хочу. Огрен стоял, прислонив ухо к двери, затем пошло ухмыльнулся. - Смеются - значит, он всё-таки её не убил! - он повернулся к остальным. - Всё в порядке! Командор…ээ… в безопасности…
Dragon Age: Начало
Страж может принять решения, в результате которых спутник может уйти или даже умереть. Если спутник покидает Стража или умирает, его/её снаряжение теряется.
В Dragon Age: Начало девять потенциальных спутников.
Молодой Серый Страж,
один из спутников Героя(ини) Ферелдена,
последний представитель династии Тейринов.
Романтический интерес для Стража-женщины.
Присоединяется: в Остагаре.
Личный квест:
Алистер стремится встретиться с Голданной, женщиной, которую считает своей единоутробной сестрой. С помощью Стража ему в конце концов удается отыскать ее в Денериме. Однако стремление воссоединится с семьей оказывается не взаимным. Голданна обвиняет его в смерти их матери и в том, что пока Алистер "жил как принц", ей приходилось прозябать в бедности.Характер Алистера не изменился:
Алистера огорчает нежелание сестры принять его, однако это едва ли влияет на его мировоззрение.
Алистер ужесточен:
Алистера огорчает нежелание сестры принять его, а помощью Стража он осознает, что стоит пересмотреть свое мировоззрение. Он становится жестче и прагматичней, также он начинает с куда большим спокойствием относится к возможности в будущем стать королем.
Можно казнить его на Собрании земель.
Если Алистер становится королём, отношения закончатся, если Страж не знатного происхождения и Алистер не ужесточён. Даже если он ужесточён, отношения закончатся, если Страж пощадит Логэйна или выберет неправильные реплики в диалоге после Собрания земель. Выберите реплику «Никто не может заставить короля делать то, что он не хочет делать», чтобы убедить Алистера продолжить отношения. Однако, даже если Алистер расстался со Стражем, он сохраняет к ней нежные чувства, хотя и старается избегать говорить об этом в диалогах со Стражем и другими сопартийцами.
Если Страж не согласился на предложение Морриган и взял Алистера на битву с Архидемоном, то он принесёт в себя в жертву даже в том случае, если расстался со Стражем по собственной инициативе.
Если зайти в Амарантайн, когда Сигрун находится в группе, произойдет встреча гномки с её старой подругой Мищей. Окажется, что она когда-то покровительствовала Сигрун, несмотря на то, что та - неприкасаемая, до тех пор, пока Сигрун не подставила её, в результате чего Мища потеряла свое положение в Орзаммаре и была вынуждены уйти на поверхность. После этой встречи Сигрун будет расстроена и захочет извиниться перед старой подругой и даже отдать ей кольцо, которое получила от своего единственного друга в Легионе - Варлана Воллнея. Это активирует квест "Воровское прошлое Сигрун". В нём Командор может помочь Сигрун разобраться в своих чувствах.
Если в финале взять ее в Логово Матери, при встрече с Архитектором Сигрун скептически отнесется к идее изменения порождений тьмы. Она будет возмущена возможностью пойти на сделку с Архитектором. Если Командор решит принять предложение, Сигрун может обвинить его/ее в том, что он(а) не Серый Страж, раз готов(а) пойти на такое. Командор может убедить её в правильности своего решения или вступить с ней в бой и убить.
Големы Амгаррака
Спуститесь под землю для спасения пропавшей экспедиции гномов, которая отправилась искать древние секреты создания ужасных существ... Только вы можете узнать ужасную судьбу, которая их постигла.
Верните своего Стража в строй и исследуйте новые локации, повстречайте новых персонажей и сразитесь с невиданными ранее существами.
Броган Дейс
Брат Джеррика Дейса и опытный воин. Джеррик и Броган были братьями, членами благородного дома Дейс из Орзаммара и кузенами главы дома, Анвера Дейса. Хотя оба были отменными воинами, старший, Джеррик, получил большее признание, чем Броган. Но Броган, казалось, был доволен находиться в тени Джеррика, празднуя победы брата так, словно они были их общими.
Броган – свирепый воин и каждый раз, когда Дом Дейс устраивал набеги на Глубинных тропах, Броган был в передних рядах. Считаясь другими воинами немного наивным и даже простым, большинство соратников считают его твёрдым и надёжным как камень. Верность Брогана никогда не была под вопросом. С братом Джерриком его связывают крепкие узы. Такая братская связь считается редкой среди знати Орзаммара.
Страж и Джеррик находят Брогана пойманным в Тень в тейге Амгаррак. Он стал психически неуравновешенным из-за сильного воздействия чистого лириума, но достаточно устойчивым, чтобы сохранить способность владеть своим оружием. После того, как группа находит труп Дариона, он успешно убеждает Джеррика уничтожить наковальню в Амгарраке, чтобы убедиться, что эксперименты, которые проводились здесь, никогда не повторятся.
Джеррик Дейс
Племянник лорда Анвера Дейса, главы Дома Дейс, и спутник Стража.
У Джеррика растущая репутация гнома, справляющего с любой сложной задачей. Опытный ветеран многих экспедиций на Глубинные тропы, он выжил в Битве за крепость Умгол, последней битве Перина Эдукана, и участвовал в последнем походе, в котором порождений тьмы оттеснили из шахт Орзаммара за Перекрёсток Каридина.
Джеррик Дейс любит использовать длинный меч и кинжал в сражениях. Пиотин называет Джеррика верным союзником и неумолимым врагом, добавляя, что «вы должны быть мудрее, чтобы быть уверенными, что он на твоей стороне». Дейс всегда берёт с собой Малыша, верного бронто, которого он выходил во время своего первого похода. Малыш свирепо верен, удивительно умён и редко покидает своего хозяина.
Правила гласят, что, когда Анвер Дейс умрёт, Дом Дейс может поддержать большинством кандидатуру Джеррика, а не сына Анвера Мандара. Конечно, два кузена – жестокие соперники, дравшиеся друг с другом много раз на арене, и Джеррик всегда выходил победителем. Это соперничество может быть связано с несколькими покушениями на убийство Джеррика, в которых он оставался живым.
Когда учёный Дарион Ольмех пришёл к Дейсам с доказательствами того, что он обнаружил местонахождение тейга Амгаррак, одного из центров, где изучалось создание големов, дом Дейс финансировал и поддержал его экспедицию, посчитав, что это принесёт им богатство и более Высокое положение В обществе. Броган, брат Джеррика, отправился в экспедицию, которая затем пропала без вести. Хоть лорд Анвер Дейс заявил, что экспедиция потеряна и все её участники мертвы, Джеррик не смирился со смертью брата и собрал собственную команду, чтобы отыскать пропавшую экспедицию. В конечном итоге Джеррик обратился за помощью к Серым Стражам.
Верный ручной бронто Джеррика Дейса.
Когда Джеррик вместе со Стражем-Командором отправляется в тейг Амгаррак на поиски пропавшей экспедиции, среди членов которой был брат Джеррика, Броган, Малыш следует за своим хозяином.
Малыш - уникальное существо. Призвать его может лишь Джеррик. Другие персонажи-следопыты не могут его призывать даже при развитом навыке; способность "призыв бронто" не существует.
Из-за того, что Малыш классифицируется как вызванное существо, Джеррик не может вызывать других питомцев следопыта, пока не отзовет его. Но и потом Джеррик снова меняет любое вызванное существо на Малыша. Талант Мастер-Следопыт увеличивает характеристики Малыша.
Ариана и Страж встречаются в пустующей хижине Флемет в Дебрях Коркари. Она рассказывает, что очутилась здесь по поручению своего Хранителя, велевшего отыскать Аша"Беланар. Ариана надеялась, что та поможет отыскать ее дочь, Морриган, которая украла хранимый кланом древний фолиант об элувианах времен Арлатана. Ариана предлагает отправится в Круг Магов на озере Каленхад и поискать зацепки в обширной библиотеке, поскольку книгу принес в клан эльф-маг, сбежавший из Круга.
По прибытии на кладбище Драконьих костей Ариана попросит Стража спросить Морриган о книге и удержит Финна, ждущего изучить действующий элувиан. Во время разговора Морриган скажет, что книга осталась у костра и Ариана может ее забрать, что та и делает, прежде чем покинуть кладбище.
Флориан Финеас Горацио Альдебрант, эсквайр или просто Финн - молодой маг из Круга Ферелдена в Цитадели Кинлох, спутник Серого Cтража.
Финн считает себя лучшим лингвистом Круга и специалистом по истории Древнего Тевинтера, хотя другие маги считают его книжным червем и затворником, тратящим все свое время, просиживая в библиотеке. Финн умён и стремится к знаниям, будь то история эльфов, гномов или древняя магия. Он никогда не был склонен к авантюрам, но жажда знаний способна подтолкнуть Финна покинуть безопасную библиотеку и пуститься в приключения. Сражения, однако, пугают его, а из-за вида собственной крови Финн может упасть в обморок. Он редко проявляет внимание к проблемам других и также редко щадит их чувства, прямо говоря то, что думает. В отличие от большинства магов, не поддерживающих контакта с их семьями, Финн очень близок со своими родителями.
Страж-Командор впервые встречает Финна в библиотеке Башни Круга во время поисков подсказок о содержимом книги, что Морриган украла у клана Арианы. После того, как Страж обнаруживает упоминание термина «элувиан», как-то связанного с целью Морриган, подошедший Финн объясняет, что это волшебное зеркало древних эльфов. Он рассказывает, маги Тевинтера пытались пробудить силу элувианов после падения Арлатана, но смогли лишь использовать их для общения на расстоянии. Финн полагает, что отыскать целый элувиан можно с помощью осколков разбитого, найденного кланом Сабрэ в лесу Бресилиан. Финна крайне интересует тема элувианов, поэтому он присоединится к поискам, даже если для этого придется покинуть Башню, но для начала он предложит попросить совета у того, кто знает о Древнем Тевинтере не по наслышке.
Финн приводит Стража и Ариану в подвал Башни, где хранится "живая" статуя, вместилище духа тевинтерской пророчицы Эленай Зиновиа. Статуя подтвердит, что для поисков понадобятся осколки разбитого элувиана, а также также огни Арлатана. Также она с сожалением заметит, что это ее последний разговор с Финном, так как в Башню он больше не вернется. Это пророчество пугает Финна, но все же он покидает Круг. Скетч – учёный, нервный маг, который становится пугающе способным, когда прижат к стенке. Хоть Скетч и не любит путешествовать, но предпочитает бардовскую Игру жизни в клетке под присмотром храмовников. Скетч знает, когда надо замолчать и часто этим пользуется.
Во время событий Песни Лелианы, Скетч составляет компанию Лелиане и Тагу во время Игры в Денериме. Он очень подозрительно относится ко всему происходящему из-за своего страха. Скетч участвует в проникновении в особняк Ралея, а затем вместе с Лелианой и Тагом попадает в подземелья. Когда Лелиана, Скетч и Сайлас Кортвейт находят тело Тага, Скетч очень переживает, ведь Таг пожертвовал собой, отвлекая стражников. Иначе бы они отрубили магу руки. Так же Скетч участвует в убийстве капитана Ралея.
Гном-наземник, спутник Лелианы. Он нахален, хитёр и прост – великолепный передовой головорез, не задающий лишних вопросов и знающий, что составлять план за него будет кто-нибудь ещё. Предан своим друзьям, даже если переживает не лучшие времена. Странно видеть его в рядах бардов, хотя он утверждает, что нет лучшего места.
Таг помогает Лелиане и Скетчу выполнять задание Маржолайн в Денериме. Попытка вернуть ценные орлесианские бумаги закончилась предательством Маржолайн, и он попадает в темницу, где его пытают и убивают подручные командора Харвина Ралея. Как рассказал Лелиане Скетч, Тага начали пытать из-за его постоянной болтовни, которую он начал, чтобы защитить Скетча от отрубания рук (по мнению охранников, единственного способа сделать мага «безопасным»).
Сайлас Кортвейт
Человек-воин, спутник Лелианы. Во время войны между Ферелденом и Орлеем Сайлас был солдатом. После войны он стал браконьером. За этим занятием его поймал капитан Ралей и посадил в темницу. Он пробыл там уже несколько месяцев, когда его нашла Лелиана.
Лелиана находит его в подземелье Ралея, когда бежит из темницы, в которой оказалась из-за предательства Маржолайн. После того, как Лелиана, Скетч и Сайлас с боем выбрались из подземелий, Сайлас становится членом церкви.
Если в квесте Память Тага Лелиана подарит Сайласу Секиру Тага, он может использовать её как оружие.
Сайлас присоединяется к Лелиане и Скетчу в погоне за Маржолайн и Харвином Ралеем. Когда они настигнут беглецов, Лелиана может (по выбору игрока) поручить Сайласу нанести Ралею последний удар.
